Селф Уилл

У Джеймса Бонда был, пожалуй, самый уникальный автомобиль в мире «Ягуар»-V12 XJ , с двухместным салоном и мощным движком. Купив его, Бонд первым делом поехал в ремонтную фирму «Мортонс» и попросил распилить автомобиль напополам вдоль и сварить заново. Причем, не только шасси с корпусом, но и двигатель! Эта процедура стоила целое состояние, к тому же она отрицательно сказалась на технических характеристиках автомобиля, но как говорил сам Бонд, любовно поглаживая серебристый корпус: «Если бы я не …

Бэз приближался, пришлепывая по полу босыми ступнями, между тем как Уоттон откровенно его игнорировал. Такова была самая суть отношений этих двоих: Бэз Холлуорд — сбившийся с истинного пути аколит, источал энергию и самоуверенность, а мужчина помоложе, изображал, источая холодность, роль его снедаемого безразличием наставника. То, что когда-то они были любовниками, причем активная роль отводилась Бэзу, ничего теперь не значило. Решительно ничего. — Припозднился? — с манерной медлительностью осведомился …

— Ага. Так и есть, дядя. Вычищу всю гниль из той стены и укреплю заново. — Подпорная стенка, да? — Не-не-не, это другая. Он нанял конголезцев. Купил перчатки, очки, комбинезон и маску. Послал Тембе в строительный магазин — заказать две тысячи кирпичей, 50 килограммов гравия, песка и цемента. А пока тот ходил, Дэнни спустился по шаткой лестнице, вкрутил желтую лампочку и принялся за дело. Сверло впилось в мертель. Дэнни сверлил сверху и с боков, чтобы потом отжать кусок стены. Пыль летела во все …

— А, ты про это неврологическое нарушение, как его там, агнофо… — Верно-верно, агнозия, кажется… Я сам не вполне понимаю, что имею в виду, — но точно не новый взгляд на мир на манер, скажем, Сезанна, а реальную утрату, ограничение способности восприятия. Ведь что нам дает перспектива? Трехмерное зрение, да, пожалуй, и сознание. Убери перспективу — и индивидуум, возможно, потеряет способность воспринимать время… ему придется заново учиться жить во времени, иначе его мир навсегда останется плоским, …

Как я уже говорил, от этих россказней мне было не по себе, я все время ерзал, отчаявшись прервать или заткнуть его. И когда уже стало ясно, что сделать это, соблюдая приличия, возможности не представится, я сдался. Когда он замолчал, я был выжат как лимон, и на мелкую клетку плюша Британских железных дорог вместе с пылью опустилась тишина. Пауза, однако, затянулась достаточно, чтобы я мог как следует изучить своего попутчика — создателя мягкотелой Кэрол и ее пропитого супружника. Он оказался пухлячком …

— И это случилось там, откуда ты пришла, в твоей стране, йе-хей? — В Вермонте. Это не моя страна, просто мы тогда там жили. — Ну, как бы там ни было, мальчишке нужно время, чтобы сюда добраться, понимаешь? Но здесь он задаст тебе жару, не сомневайся. Девять лет — нехороший возраст для смерти. Мальчики плохо это переносят, йе-хей. В 1988 году на темной лестничной площадке, пока Лити резвился у меня под ногами, Фар Лап сказал правду. Лити никогда не высказывал обиды, не упрекал меня за свое неполное …

В их четвертую встречу Эмиль предложил Карин и Джейн переночевать у него дома. Дейв одобрительно затряс своей большой стриженой головой. «Будет здорово! – сказал он Джейн и всем остальным. – А утром мы вместе поиграем!» «Взрослые» рассмеялись, но окончательную точку в решении Карин поставила Джейн, которая выпалила: «Подушками покидаемся!» «Как это похоже на эмота! – воскликнул Эмиль, когда они с Карин наконец остались одни. – Они совсем как дети, правда?» «Но не дети». «Прости?» – немедленно переспросил …

Бедный Дэнни – согнувшийся в поклоне на служебном входе в Банк Англии, чтобы обеспечить свой собственный вход, – не мог даже предположить, в каких именно словах заключались предзнаменования (это могли быть, как порой случается, «мальтиец» и «низкий слой»). И хотя Судьбы временно отправились в направлении Олдгейта – пряча свои АК, складывая в карман свои ложные «Кораны», собирая свои призрачные одежды, ведь они уходили, – именно в тот миг, приблизительно через пять минут после того, как он вошел …

В кабинете золотой луч, пробиваясь сквозь щель в занавесках, высвечивал вытертое пятно на ковре. На экране «макинтоша» маленькие точки летали и отскакивали друг от друга, как насекомые в банке. Джонатан сел в кресло и включил лампу. Он передвинул мышку, и заставка экрана растворилась, уступив место тексту. До своего похода в магазин Джонатан дошел до термина «неф». Слово, обозначающее продольную часть храма. Он вбил три буквы в окно поисковика и нажал клавишу. Компьютер принялся за работу, обрабатывая …

Сегодня он ощущал какую-то особенную легкость, почти невесомость. Как правило, каждодневная работа профессора требовала крайней сосредоточенности, что обеспечивало ему более чем прочную связь с реальностью, не давая «оторваться от земли». Но в последние дни его железная воля дала слабину, словно подверглась коррозии. Он просто не мог надолго задержаться ни на одной мысли. Может быть, он заболел? Их дочь, Астрид, звонила вчера из Штутгарта и сказала, что подхватила вирусную инфекцию. А ведь она провела …

– Тв-вою м-мать! – Тембе не столько присел, сколько рухнул. – Это ж хренова туча дури. Ты где ее взял? – Не твое дело. Не твое. Оставь это мне. Я нашел нам поставщика. Теперь мы займемся бизнесом. – Он указал на стол с лежащим на нем огрызком карандаша и листком бумаги, покрытым вычислениями: – Я возьмусь за поставки, ты займешься продажей. Вот, – он кинул яйцо из крэка Тембе, – здесь почти восьмушка. Разбей на двадцатки – чтобы вышел фунт. Все продашь, выйдет сороковник, может, и тебе покурить …