Лирика

Сентябрь — ив далеком саду дозревают плоды. Пора вспоминать, что библейский запрет отменен. Сияет кувшинка во мраке цветущей воды свечой во блаженном неведенье смены времен. Герань под окном перешла в золотой сухостой, пустая веранда готова к приему гостей, которым грешно ли нагрянуть и стать на постой, не дав о себе наперед телеграфных вестей. Вечерним содружеством правит ленивая блажь вкусивших от древа с лукавым названьем «ранет». Отпущена мера болгарского перца в гуляш, в мошну виночерпия — …

Ну что ж – Поговорим о человеке. А заодно о XXI веке. Рассмотрим – Век, чело, добро и зло, И прошлое, что нас не довезло. И на грядущее прогноз нескучный. В нём совместились Тот И этот свет. И нет проблем! И нас, похоже, нет… Компьютерный Крысиный разум ушлый… И опустелый ржавый постамент, Где старой бронзы выгоревший след Хвалу и клевету приемлет равнодушно. * * * И вот она, неведомо куда, Уже летит – возвышенно и гордо. Летит душа! Светло, высокогорно, – На свет изнемогающего льда. Полёта неземная …

Кто мутно мыслит – смутно излагает, Надеясь, что не вникнут, не поймут… А Божьи Овны небо обживают И по ночам руном златым блистают, Топчась в кошаре лунной там и тут. И тает снег, И заспанное солнце Выводит лето на круги своя, И не закрыта Книга Бытия, И плавают поля, начав с нуля… И ждёт тепла счастливая земля… Не ведая Про гексоген и стронций. * * * Опять в душе разлад и чревоточие, И злость на всё, и некуда податься! Скудеет жизнь, пора – и даже очень нам В том, что осталось, как-то разобраться. …

Об этом мало знают, и оно Нас, в общем-то, не очень беспокоит. В твой мир приотворённое окно Темным-темно, Однако всё же кое Что в нём заметно и знакомо нам По тем полубессонницам и снам, Когда так душно, немощно и липко… Допустим – жертва, генная ошибка, Пробирный гений, некий Имярек, Ну, созданный… Ну… скажем… человек… Вполне наивный, без обиды, без Предубеждения, хоть не без занудства – Он к нам с тобой, К тебе свой торит путь, Чтоб стать твою поняв, Поверить в суть, В бессмертные нам души заглянуть… …

Судьба осталась там, за поворотом, А время притаилось за углом. И зимний холод, старый дуролом, Трещит в саду и лезет напролом, Не ведая печали и заботы. И руки отдыхают от работы, Давно поняв – зачем ты, Где ты, кто ты… И время затаилось – И кого-то Всё ждёт, Всё караулит за углом. * * * Огрызок лета, осени осколок, Обмылок недоверчивой сердечности, Спит на прилавке, вытянув конечности, Базарный день, уставший от торговок. И два полубомжа у павильона, Не очень поспешавшие домой, Заканчивают день …

Короток и недолог День и закатно мглист. Ветер в оконных створах, И на карнизах голых Пляшет последний лист. Говор поленьев, танцы Старых газет в печи. Лирика века. Стансы!.. Что там? Кейфор? Албанцы? Негры-американцы?.. Раненый мул кричит?.. Гильзы, щебёнка, ворох Ржави, крысиный визг. Короток и недолог День твой – и дёшев порох… И на карнизах голых Осатаневший Молох Пляшет Свой брейк, Свой твист… * * * Самих себя Мочить в сортире, Гонять не крыс, так вороньё… Мы продолжаем в этом мире Своё житьё, …

Я это не придумал – я без слов Узрел всё на вратах степного рая, Куда с тобой нас вынесла кривая Шальных страстей Вершить свою любовь. Седой орех Простёр над нами длань И пальцем в небо ткнул: – Читай скрижали! Но нас уже с восторгом окружали Седьмые небеса, куда ни глянь. Бродячих звёзд летучие костры Кропили степь дождём метеоритным, И Гончих Псов стремительные ритмы Несли нас – и беспутны, и мудры. Огромный мир, просторами повитый, Он был – и впредь намеревался быть… И нам бы в самый раз поговорить …

Как выстрадано практикой и опыт Показывает – твой, да и всеобщий – Довольствоваться лучше малым… Впрочем, Поторопись в любви своей – уж очень Туманны дни, а ночи всё короче. К полудню – оживленье, ропот, рокот Оттаявших ручьёв, и гарь, угар, Где старый путь Сухуми – Краснодар Кружит – и ненадёжен, и неточен. И смотрится асфальт совсем чужим, И на дорожных знаках – многоточья, И оступиться ты неправомочен, И за душой – Всё та же хмарь и дым… И будто день уже не для работы, И будто ночь уже не для …

Мы верили, Что всё непонарошку! Что вот ещё чуть-чуть, Ещё немножко, И будет – з а в т р а. Где же вы, простецкие, Костры, горнисты, Речки с перелесками, Зарницы, разговоры до утра! Костры остыли, сгасли вечера. И завтра Отступило во вчера. И до утра Мазками злыми, резкими, Бессонница вымарывает резвые Твои мечты, И грязно-серый цвет Уже привычен, и надежды нет, Что прошлое, Где завтра и вчера, Продержится Хотя бы до утра… * * * Над каждым – созвездие, Мы это знаем, и вести О замыслах ловим, О помыслах …

Ходит женщина вдоль по скверику. Зачарованно вслед гляжу. С модой самою новой сверено ее платьице-парашют. Ее молодость так и светится, и помадой не сожжена. Мне о ней говорили соседи: — Это бывшая чья-то жена. Говорили о ней соседи: —Приходил к ней какой-то хлюст... — Это ль грусть? — говорю. — Разберусь. Вам-то что, говорю, усердствовать? Я ведь знаю — зовут Аленкой. Слишком долгой была зима. Знаю — дома пеленки, пеленки, а давно ль из пеленок сама. И отдарком какому лиху — челка, платьице-парашют?.. …

Водяные безумные кони Под трезубцем Бородача. из цикла «Озарённый» Мне ль не любить аквариум земной, Мне ль не любить аквариум земной, Где сам живу? Разлит до стратосферы Лазурный газ. Под нами пламень серы, Над нами космос чёрно-ледяной. Мерещился нам в горних мир иной, Но Люцифер не потерпел химеры, – Он предложил без телескопа веры Довольствоваться явью водяной. Как водоросль, в эфире безмятежном Купает верба гибкую лозу, И сквозь эфир мы видим стрекозу, Дрожащую на тростнике прибрежном. Как …

Бред мужицкого Брейгеля [2] Н. М. Молевой В ряду базарном города при море Прижился тихий и спокойный полдень. На улочках не видно ни собаки: Ведь вся страна, наторговав деньжонок, До хрипа нагорланившись на бирже, Набегавшись по городским причалам, Обед лениво травит, как питон. Залитый солнечным соленым светом, Идет базарным рядом человек. Стучит он палкой по белесым плитам. У человека очи мудреца, Язвительно-печальная усмешка, И, чтобы скрыть ее от торгашей, Он низко шляпу на лицо надвинул. Он …

Аэропорт, ударив в нос запахами большого количества людей и «машин», оглушил меня ревом десятка прогреваемых авиадвигателей. Мама немного грубовато, не замечая всего интересного, что было вокруг, тащила меня за руку к регистрации. Другой она прижимала Танюшку к себе. Танюшка — так назвали мою сестру. Рядом быстрым шагом шел мой дедушка, тащил огромную сумку и бабушкин чемодан. Тащил и все время что-то говорил моей маме. Говорил, как себя вести, как что делать… Только чаще всего он вздыхал и бормотал: …

Помада За окном листва с дерев Уступает листопаду. Смотрит женщина, стерев С губ пунцовую помаду. Хочет вас поцеловать И проделывает это. Задохнется — и опять, Не почувствовав запрета. Отпускает вас сама, Всё же чуточку жалея — Без багрового клейма На щеке или на шее. Сцены — Ты слышишь? Я не виновата! — И утверждению вослед, Как если б то была граната, Метнула чашку на паркет. Потом, под сводами вокзала, У металлических перил, «Ты не кричи», — она сказала, Хотя он тихо говорил. Помеха В глаз попала …

ВОЗВРАЩЕНИЕ С возвращением слов Возвращаются звери и птицы, Возвращаются травы, что мы Погубили навек, Чтобы вновь под звездой По духмяному свету лечиться, К родословной своей Возвращается сам человек. С фотографий глядят Простоватые, добрые лица, Видно — совесть чиста И спокойна душа за дела, Мы пока возвращаемся Чувствами предков учиться Бескорыстью природы По светлым законам родства. По веленью судьбы Возвращается время обратно, Ничего не изменишь, Вживайся в порядок вещей… Ближе к речи прямой …

«Мы идем с переднего края…» Мы идем с переднего края, Утонула в грязи весна. Мама, где ты, моя родная? Измотала меня война. На дорогах, в гнилой воде Захлебнулись конские пасти. Только что мне до лошадей, До звериного их несчастья?.. ПРИНЦЕССА Лицо заострила усталость, Глаза подчернила война, Но всем в эскадроне казалась Прекрасной принцессой она. Пускай у «принцессы» в косички Не банты — бинты вплетены, И ножки похожи на спички, И полы шинельки длинны! В палатке медпункта, у «трона», Толпились …

Радости любовных свиданий и дружеских застолий, безудержное, самозабвенное прожигание кратковременной жизни — вот постоянные мотивы интимной лирики Абу Нуваса. За триста лет до Омара Хайама он говорит о мимолетности земного срока, отпущенного человеку, и зовет радоваться каждому мгновению бытия. Любовь в стихах Абу Нуваса выступает как единственное средство, способное противостоять неотвязным мыслям об обреченности, о временности любого человеческого пути. Бренность жизни — также главная тема стихов …

Глаза закрыла. В темноте иду… Глаза закрыла. В темноте иду, Не думая о завтрашней опале. Я знаю, что зима в твоем саду, Что листья разноцветные опали. Зима мне мстит. Она почти права, Но мне сегодня надо так немного. Придумываю белые слова, Чтобы сложить у твоего порога. А ты потом лепи из них снежки И, светлые, разбрасывай по свету. Мои слова спокойны и легки, Они не призовут тебя к ответу. Днем глаза у города черны… Днем глаза у города черны, А сегодня ночью — золотые. Никогда так ясно мне видны …

С полуправды Сколько память ни тревожь, Не припомнишь даты. С полуправды наша ложь Началась когда-то. Полуправда что ж, пустяк. Думал — не замечу. Это вышло просто так Как-то в летний вечер. Где-то спали города, Где-то ливни лили. Торопились поезда. Пароходы плыли. А теперь вот я смотрю — И глаза пустые, Слово то, что говорю, Без мороза стынет. Глушит травы лебеда. Губы сушит жажда. С полуправды вся беда Началась однажды. Морошка В каком еще запутаться бору? Куда мне деть извечную мороку? Я наклоняюсь …

Олени От лишней суеты или от лени, За что уже кляла себя не раз, Я столько лет не видела оленей, Не видела больших печальных глаз. И вот они идут тропой таежной, Раскинув бархатистые рога, И сердцу больше помнить невозможно, Что мне другая радость дорога. Глухомань Над Саянами солнце проснуться готово, Заревая туманится рань. Кто придумал такое удачное слово, Кто тебя окрестил, глухомань? Глушь манит… Значит, бьется в озерные чаши Ветровой налетающий хмель, Значит, снова встречают смолистые чащи …

Романс обнародует эту тайну, но только не в альковной своей частности, а в общекультурной музыкально-поэтической объективности. А в сфере восприятия эта объективность вновь становится личной. Иллюзия сбывшихся грез. Для каждого из сидящих в зале, но и для всех в этом же зале. В коллективно-индивидуальном томлении по счастью любви, но любви краткой и конечной и потому страдающей; но страдающей идеально, то есть «красиво». С МУЗЫКОЙ НА ДРУЖЕСКОЙ НОГЕ «В крови горит огонь желанья…», «Не искушай меня …

Во второй половине XIX века в русской вокальной лирике происходят существенные изменения — и в идейном содержании, и в жанровой системе, и в стилевых особенностях. Некоторые жанры, ранее преобладавшие и сыгравшие важную роль в развитии поэзии, исчерпали свои возможности. Так, на смену «русской песне» приходит песенное творчество поэтов, отказавшихся от внешней, формальной подражательности фольклору и создававших произведения, национальная самобытность и связь с народной поэзией которых приобрела …

Принципиально новыми для английской поэзии 90-х годов XVI века были и элегии Донна. Как полагают исследователи, за три года — с 1593 по 1596 поэт написал целую маленькую книгу элегий, которая сразу же получила широкое хождение в рукописи. Элегии Донна посвящены любовной тематике и носят полемический характер: поэт дерзко противопоставил себя недавно начавшемуся всеобщему увлечению сонетом в духе Петрарки. Многочисленные эпигоны итальянского поэта быстро превратили его художественные открытия в штампы, …